Питание северного оленя

Видовой состав поедаемых диким оленем растений изучен очень плохо; имеющиеся сведения ограничены немногими частями ареала и к тому же неполны. Для Алтайского заповедника выявлено около 100 видов растений, поедаемых диким северным оленем (Ф. Д. Шапошников, 1955), но из них часть, очевидно, захватывается оленем лишь случайно — с другим кормом.

Для Лапландского заповедника приведен список из 42 видов, из них 13 установлены на основании наблюдений за вольнопасущимися домашними оленями (Семенов-Тян-Шанский, 1948). На хребтах Хамар-Дабан и Улан- Бургасы зарегистрировано поедание диким оленем не менее 37 видов растений (Фетисов, 1955).

По остальным районам сведения еще более скудны; авторы их не всегда разграничивают наблюдения по питанию над дикими и домашними •оленями (Абрамов, 1954 и др.) и общий список кормов дикого оленя дополняют лишь отдельными видами. В делом по СССР установлено до 120—130 видов растений, используемых в пищу диким северным оленем.

Для северных (не южнее 65° с. ш.) районов СССР, т. е. охватывающих лишь часть ареала северного оленя, названо 318 видов растений, поедаемых домашним северным оленем (Александрова, 1940). Недоедаемых или почти недоедаемых оленем высших (сосудистых) растений насчитывается лишь несколько видов.

Эти данные свидетельствуют о чрезвычайном разнообразии корма северного оленя и не приходится сомневаться, что и дикий олень использует значительно более широкий круг растений, чем это известно до сих пор.

Вместе с тем, полной адекватности между питанием дикого оленя и его одомашненного родича не может быть; второй, будучи выпасаем в определенных районах, притом нередко там, где корм сильно стравлен, в силу необходимости вынужден использовать в пищу и те виды, которые при вольной пастьбе, как правило, не поедаются.

Тем не менее, совершенно очевидно, что очень многие данные по питанию домашнего северного оленя в большой мере будут справедливы и для дикого северного оленя. Зимний кормовой рацион оленей значительно менее разнообразен, чем летний; набор видов, используемых в пищу, в 2,5—4 раза меньше, чем летом; в этот период года в рубце увеличивается количество различных примесей, кормовая ценность которых весьма низка или равна нулю.

В Лапландском заповеднике из 42 видов растений, в отношении которых известно, что они поедаются оленями, зимой используется лишь 13 видов (Семенов-Тян-Шанский, 1948), в Алтайском заповеднике — соответственно 26 из 98 (Шапошников, 1955).

Если летом олени очень разборчивы в выборе пищи и обычно поедают те растения, которые проходят фазу распускания листьев, выбрасывания побегов, цветения, скусывая у них лишь излюбленные части (отдельные листочки, верхушки не огрубевших стеблей, цветки, у кипрея — все соцветие), то зимой из-за меньшего ассортимента кормов и малой их доступности растения поедаются менее разборчиво, а отдельные экземпляры их используются значительно полнее (Александрова, 1940; Семенов-Тян-Шанский, 1948; Друри, 1949).

Кормяшийся олень зимой остается подолгу на одном месте, а не бродит широко, схватывая корм то там, то здесь, как это имеет место летом. Значительно полнее, чем летом, используются зимой и кустики лишайников.

У северных оленей хорошо выражена сезонность в использовании многих кормов, но наземные лишайники они поедают с большим постоянством в течение круглого года. Известно, что огромное большинство копытных мировой фауны лишайников в корм почти совсем не использует.

Часть наших видов копытных лишайники поедает (главным образом, эпифитные), но обычно только зимой и, исключая снежного барана и кабаргу, как правило, лишь в незначительном количестве. У северного же оленя лишайники на значительном протяжении ареала большую часть года по поедаемой массе являются основным кормом и только в течение 2,5—3 летних месяцев значение их заметно падает.

Однако в рубцах двух диких северных оленей, добытых на Алтае в июле и середине августа, лишайники по весу составляли. 45,8—74,5% всей кормовой массы (Ф. Д. Шапошников, 1955). Лишайники богаты углеводами, имеют высокий крахмальный эквивалент; они хорошо, перевариваются и усваиваются северным оленем.

Но этот корм беден белковыми и минеральными веществами (кальцием, фосфором); некоторые из лишайников чрезмерно богаты органическими кислотами. Длительное питание преимущественно лишайниками нередко приводит к нарушению нормального обмена и снижению веса.

Опыты с домашними оленями показали, что при кормлении одними лишайниками баланс азота бывает отрицательным; организм больше выделяет его за счет окисления протеина собственного тела, чем получает в корме (Александрова, 1940).

Таким образом, одни лишайники не могут иметь значения даже поддерживающего корма. В комбинации же с зеленым кормом значение лишайников исключительно велико, так как они являются массовым и обычно легкодоступным кормом, обилие которого не подвержено сезонным колебаниям.

Приспособление к питанию лишайниками позволяет существовать оленю в условиях чрезвычайно длительной, суровой и снежной зимы, где другие копытные жить не могут. На Крайнем Севере домашние олени поедают около 50 видов лишайников (кустистые, трубчатые, листоватые), из них особенно хорошо 4 вида кладоний: Cladonia rangiferina, Cl. silvatica, Cl. mitis и Cl. alpestris (Александрова, 1940).

На Алтае дикий олень использует в пищу более 20 видов лишайников, из них примерно половина играет роль основного корма (в том числе, наряду с частью только что названных видов, Cl. amaurocraea, Cl. uncialis, виды Cetraria и Usnea,Bryopogon chalybeiforme, т. е. также и древесные лишайники). В Лапландском заповеднике установлено поедание не менее 13 видов лишайников, из которых в первой половине зимы чаще всего поедается Cl. alpestris, а во второй, более снежной, когда большинство диких оленей живет в горных тундрах, -— преимущественно Cetraria nivalis и Alectoria ochroleuca.

В равнинных игорнотаежных районах с высоким снежным покровом во второй половине зимы очень существенно значение древесных лишайников (бассейн Печоры, Западная Сибирь и др.). Этот же корм поедается в большом количестве в случае образования наста (Кольский полуостров, бассейн Енисея и др.).

Наблюдения над домашними оленями в Березовском районе (Приполярный Урал) и Мурманской области показали, что в течение суток олень зимой съедает 5—6 кг наземных лишайников (вес исчислен в воздушно-сухом состоянии; Игошина и Флоровская, 1939 и др.).

Лишайники хорошо используются в корм только во влажном состоянии. Летом они поедаются хуже, чем зимой, не только потому, что в это время года есть зеленый корм, но и вследствие того, что в некоторые дни лишайники настолько пересыхают, что от малейшего прикосновения начинают крошиться.

Травянистая растительность поедается оленем в течение круглого года; зимой особенно важное значение имеют те части растения, которые уходят под снег зелеными (на севере это явление широко распространено), но используется также и ветошь. Летом, наряду с травянистой растительностью, очень хорошо поедаются листья некоторых кустарников и деревьев.

Этот корм, как и другая зелень, значительно богаче лишайников белковыми и минеральными веществами; обильное поедание зеленого корма во второй половине весны и летом позволяет оленю восстанавливать обмен, нарушенный в течение зимнего периода. Из травянистой растительности олени поедают злаки, осоки, хвощи, разнотравье; особенно велико значение разнотравья, поедаемого в большом количестве в летний период.

В северных районах СССР домашние олени поедают 268 видов зеленых растений, в том числе 6 видов хвощей, 37 — злаков, 35 — осоковидных, 32—кустарников (ивовые, березовые), 154 вида разнотравья; из последних особенно велико значение 20—25 видов (Александрова, 1940).

Для Алтая зарегистрировано поедание диким оленем 50 видов травянистых растений (разнотравье, злаки, осоки), из которых около 1/8 имеют значение основного корма; кроме того, поедается 4 вида кустарничков и 13 видов кустарников и деревьев (хорошо только ивы; Шапошников, 1955). В летний период зеленый корм (травянистая растительность, листья кустарников) в рубцах домашних оленей (139 экз.) из трех разных областей Крайнего Севера составил в среднем 72—78,5% всей пищевой массы (Александрова, 1940), для Малоземельской тундры на долю листьев ив и берез (Betula папа, В. tortuosa) приходилось не менее 30—40% всего корма (Сдобников, 1939 и др.).

Судя по наблюдениям над дикими оленями в Алтайском и Лапландском заповедниках, из злаков хорошо поедаются овсянницы (Festuca), луговик (De- schampsia), мятлик и ежа сборная. Эти виды, а также арктофила (Arctophila fulva; Северо-Восточная Сибирь, Тихомиров, 1937) хорошо поедаются и домашними оленями. Из разнотравья дикие олени очень хорошо едят кипрей, горец. (Polygonum), калужницу, вахту, щавели (Rumex), лютики, горькушку (Saus- surea) и многие другие (Аверин, 1948; Семенов-Тян-Шанский, 1948; Шапошников, 1955 и др.).

Пушица (Eriophorum) и осоки в наибольшем количестве- поедаются весной, в конце весны — начале лета хорошо поедаются злаки,, летом — разнотравье. В арктических тундрах злаки и осоки в заметном количестве используются в корм в течение всего лета.

С увяданием разнотравье в большой мере теряет свое значение как корм, после чего вновь возрастает поедаемость злаков, осок и пушицы, листья которых, а иногда и нижняя часть, стебля на севере остаются зелеными не только осенью, но и зимой (Александрова, 1940). Ветошь и зеленые части растений поедаются в течение всей зимы; их значение особенно велико на некоторых материковых тундрах и арктических островах, где хороший лишайниковый корм вследствие плотного снега труднодоступен.

В подобных случаях, как это показали наблюдения на острове- Бегичева, дикие олени вынуждены довольствоваться, главным образом, выступающими из-под снега осоками и злаками (Кошкин, 1937). Олени хорошо поедают листья некоторых ягодных кустарничков, у черники также зеленые стебли; охотно едят ягоды морошки, голубики, толокнянки, вороники (в том числе и весной), а на Камчатке также плоды рябины (Аверин, 1948).

Листья кустарников и деревьев хорошо поедаются не только зелеными, но и осенью, когда они опадут; это, в частности, относится и к сухим листьям кустарника чозении (Chosenia macrolepis), по богатству минеральными веществами почти не имеющей себе равных, и хорошо поедаемой домашними оленями в Якутии (Егоров и Куваев, 1958).

У кустарников и деревьев олени поедают также почки (у ив весной — «барашки»; Наумов, 1934) и молодые побеги не старше года. Одеревеневшие побеги, а также хвою, олени, как правило, не едят; кора обычно не поедается, хотя в Кондо-Сосьвинском заповеднике остатки сосновой коры в желудках диких оленей встречали неоднократно (В. В. Раевский).

В целом веточный корм, даже в таежных районах, имеет для оленей второстепенное значение. В содержимом рубцов диких и домашних оленей неоднократно обнаруживали остатки мхов Dicranum, Polytrichum, Mnium, Hylocomium, Hypnum и др. В Алтайском заповеднике остатки зеленых мхов составили 6—14,7% кормовой массы в рубцах двух диких оленей, добытых летом (Ф. Д. Шапошников, 1955). На Новой Земле на долю мхов зимой приходился в среднем 41% (в отдельных случаях до 61%) всей пищевой массы в рубцах домашних оленей; в особенно большом количестве отмечались остатки печеночника Ptilidium ciliare, который в растительном покрове встречался в относительно меньшем количестве, чем в рубцах (Александрова, 1937).

Кормовое значение мхов неясно, но несомненно лишь одно, что в столь большом количестве они не могут захватываться лишь случайно. Интересно, что для других обитателей Крайнего Севера—леммингов — зеленые мхи являются одним из основных видов корма. Папоротники и плаун поедаются оленями редко.

Охотное поедание дикими оленями шляпочных грибов и вообще «грибов» отмечалось многократно (Черкасов, 1884; Сокольников, 1927; Наумов, 1934; Новиков, 1937; Плечев, 1939; Белык, 1948; Шапошников, 1955, и др.). Грибы сравнительно мало привлекают домашних оленей летом, но они их специально разыскивают осенью, выкапывая из-под снега «до глубокой зимы» (Сдобников, 1939).

Домашние олени на Приполярном Урале в грибные годы бродят шире, так как ищут грибы (Игошина и Флоровская, 1939). О видовом составе поедаемых оленями грибов конкретных указаний нет.

Недостаток белковых и минеральных веществ в кормовом рационе и связанное с этим нарушение обмена веществ нередко принуждают северного оленя обращаться кживотным и другим необычным для большинства других копытных пищевым ресурсам. Неоднократно отмечалось поедание домашними оленями леммингов; известны случаи, когда олени уничтожали кладки и птенцов, ели сушеное мясо и рыбу (Пальмер, 1927; Сдобников, 1935). В желудке дикого оленя, добытого летом на Алтае, нашли остатки полевки (Ф. Д. Шапошников, 1955).

Дикие и домашние олени поедают кожицу с рогов, часто гложут сброшенные рога, а также старые кости. Едва ли не большая часть оленьих и лосиных рогов, находимых в Лапландском заповеднике, была обглодана с концов оленями (Семенов-Тян-Шанский, 1948).

Самки домашних оленей гложут концы рогов на головах их телят (Аляска; Мьюри, 1935). Северные олени чрезвычайно жадны к соли и моче человека, особенно к снегу, смоченному мочой, так как зимой белковое и Минеральное голодание выражено наиболее отчетливо.

Поедая мочевину, олени с помощью микрофлоры рубца могут утилизовать простейшие азотистые соединения и, может быть, даже неорганический азот (Друри, 1949). Олени охотно лижут минерализованную воду и лед на речных и болотных наледях, в некоторых районах летом посещают водные солонцы (Черкасов, 1884; Наумов, 1934; Шапошников, 1955 и др.).

В Лапландском заповеднике в период гона диких оленей наблюдали поедание ими земли (Семенов-Тян-Шанский, 1948). На морских побережьях олени лижут соль, пьют морскую воду и поедают водоросли Laminaria2 и др. (Сдобников, 1935; Флеров, 1935 и др.).

Зимой поступление влаги в организм северного оленя ограничено необходимым для обмена веществ минимумом, так как заглатывание снега сопряжено со значительной потерей тепла животным. Участок обитания. Вопрос о территориальном поведении диких северных оленей один из наименее изученных.

Скалой и соавторы (1941) считают, что в пределах Таймыра существует несколько более или менее обособленных популяций диких оленей, каждой из которых свойственны определенные места летнего пребывания, свои пути кочевок и места зимовок.

Аналогичные высказывания делались и в отношении других районов Сибири, в частности, применительно к популяции оленей, населявших Новосибирские острова (Пинегин, 1932). Эти соображения очевидно правильны, но они мало подкреплены фактическими данными. Летом дикие олени держатся небольшими группами или поодиночке, взрослые самки — с телятами.

В это время года олени в Лапландском заповеднике широко не бродят, а живут, придерживаясь определенного участка местности, возможно, одного и того же в течение ряда лет. Имеется несколько наблюдений за приметными дикими и домашними оленями, приставшими к диким.

В одном случае приметный одиночный дикий самец был встречен в горной тундре в конце июля и вторично в середине августа, в 3 и от места первого наблюдения (Семенов-Тян-Шанский, 1948). Отмечена значительная привязанность небольших групп диких оленей в летний период к небольшому по площади участку местности (Друри, 1949).

В период гона олени концентрируются на определенных местах. В Лапландском заповеднике на Нявка-тундре (6000 га) в период гона живет несколько стад оленей, «каждое на своем участке»; переходы стада с места на место, хотя и бывают, но не типичны; гаремные стада более или менее обособлены и в общем мало подвижны. Часто и по окончании гона стадо некоторое время живет в том же районе, не расходясь (Семенов-Тян-Шанский, 1948).

Зимой, наоборот, диким северным оленям свойственна большая подвижность1, что наблюдается как в таежной и горно-лесной местности, так и в еще более резко выраженной форме в зоне тундр и, особенно, на арктических островах. На Новой Земле, например, олени в зависимости от кормовых и других условий зимой, жили то на южном, то на северном островах, совершая перекочевки протяжением в несколько сотен километров.

Исключительно большой подвижностью отличаются и стада оленей, зимующие близ побережий Таймыра и на прилегающих к ним островах, где переходы зимой между материком и островами, а также с острова на остров — нередкое явление (Кошкин, 1936; Рутилевский, 1939 и др.).

На восточном Таймыре олени зимой в течение нескольких дней остаются в пределах сравнительно небольшого (2000—3000 га) участка тундры, но, как только доступный корм будет выеден, переменится ветер или животных потревожат, они уходят на другой участок (Шастин, 1939).

В таежных лесах средней части бассейна Енисея олени в короткий срок иногда переходят за несколько десятков километров, а в течение зимы на 100км и более (Наумов, 1933, 1934).

Аналогичные указания имеются и для других частей лесной зоны, в том числе и для районов близ южных границ ареала оленей, где они в настоящее время не встречаются (Эверсманн, 1850; Миддендорф, 1869; Колосовский, 1884 и др.). Широкие переходы в зимнее время, иногда на десятки километров, характерны и для оленей в Лапландском заповеднике.

Как показали наблюдения, определенной локализации отдельных групп в это время года нет; значительная часть местности, пригодной для зимовки, является как бы общей для большей части обитающих в заповеднике оленей. Стадо в 50—60 голов, в котором имелось, несколько приметных оленей, в конце ноября было встречено у южной границы заповедника, азатем—в конце февраля, у северных границ заповедника, в 40 км. от первого места наблюдения (Семенов-Тян-Шанский, 1948).

Переходы оленей зимой в большой мере зависят от режима ветров. Олени обычно движутся против ветра, что не только облегчает своевременное обнаружение опасности, но и способствует меньшей теплоотдаче, так как ветер при этом не проникает между волос.

Несмотря на большую подвижность оленей зимой, территория, на которой они практически живут и кормятся в это время года, обычно бывает значительно меньше, чем летом. Например, в районе Лапландского заповедника местная популяция оленей (в 1940—1941 гг. около 1000 голов) летом занимала территорию в 150—200 тыс. га, во второй же половине зимы олени концентрировались на площади около 20 тыс. га, из которой лишь половина приходилась на долю пастбищ, а остальная посещалась оленями, главным образом, во время переходов (Семенов-Тян-Шанский, 1948).

В результате плотность популяции оленей зимой по сравнению с летом была выше в 7— 10 раз (50 голов на 1000 га против 5—7 голов на ту же площадь в летний период). Емкость зимних пастбищ для диких оленей в Лапландском заповеднике,определи ли, как минимум, в 2000 голов (Н. М. Пушкина); следовательно, указанная выше высокая плотность популяции была еще не предельной.

Таким образом, олени зимой используют значительно меньшую территорию, чем летом, но зато очень широко кочуют, периодически посещая те или другие пастбища, наиболее удобные в данное время по режиму снежности и другим условиям для кормежки.

Поэтому, как правило, численность северных оленей в большинстве районов лимитируют не летние пастбища, а места зимовок. Например, на Гусиной Земле (южный остров Новой Земли) летом может прокормиться, как минимум, 2000 оленей, зимою же не более 500—600 (Зубков, 1935; Александрова, 1937).

Практика оленеводства показывает, что на большинстве пастбищных угодий, без ущерба для восстановления ягеля, зимой может прокормиться в 4—5 раз меньшее количество оленей, чем на той же площади летом (Друри, 1949). В нашей литературе неоднократно воспроизводились нормы пастбищной нагрузки для оленьих угодий Аляски, разработанные Пальмером (1927, 1934), который считал, что северному оленю летом нужно 4—6 га (иногда не более 3,2 га) на голову, зимой 12—18 га, а в год в среднем 16—24 га (меньше в южных районах и больше в северных).

К диким оленям эти нормы (это отмечает сам Пальмер, 1944), совершенно не приложимы, так как последние более подвижны и разборчивы в корме, чем домашние, в большей мере нуждаются в убежищах; при скученном образе жизни дикие олени легко могут стать жертвой болезней.

Суточная активность, поведение. Летом в условиях полярного дня периоды активности (пастьба, переходы) и последующего отдыха (Лежа, стоя) и жвачки чередуются несколько раз в сутки и по отдельным дням варьируют в зависимости от погоды и большего или меньшего количества гнуса в разные часы. В приморских тундрах севера Сибири и на арктических островах гнуса практически нет и там он на суточную ритмику оленей не влияет.

Летом на восточном Таймыре дикие олени (Шастин, 1939) пасутся в раннеутренние часы, с 9—10 до 11—12 отдыхают, затем кормятся 4—5 часов; с 17 до 19—20 часов вечера опять лежат, а затем кормятся; следующий отдых обычно бывает с 1—3 ночи до 5—6 утра. В Лапландском заповеднике у оленей летом правильной суточной ритмики нет (Семенов-Тян-Шанский, 1948), но в наиболее жаркие часы дня олени обычно не пасутся.

В горах Алтая олени в июле — августе в жаркую погоду держатся днем в альпийском поясе гор на теневых склонах, часто у снежников, где значительно прохладнее и нет кровососущих и оводов, поблизости же имеется свежая зелень. В полуденные часы-можно видеть диких оленей лежащими на снегу, перебегающими с места на место и, таким образом, спасающимися от гнуса, или же стоящими у гребней хребтов, где сильнее тянет ветер.

Вечером олени спускаются к верхним участкам лесного пояса, где пасутся, а утром, как только солнце обсушит траву от росы, опять поднимаются выше (Дмитриев, 1938; Ф. Д. Шапошников, 1955). На снежниках спасаются олени от гнуса и в других горных районах (Саяны, Хамар-Дабан, Камчатка и т. д.).

Обычный способ спасения от гнуса (утром и днем от оводов, слепней и мошки, вечером — от комаров) — передвижение с места на место, с чем (где этих животных много) связано возникновение большинства оленьих троп.

Очень часто олени также выходят на более возвышенные и лучше обдуваемые места, концентрируются близ открытых берегов больших рек и озер, в тундре и лесотундре — заходят в кустарники, в лесной зоне — выходят на открытые пространства болот и в редколесья.

На западном Таймыре звери из глубины тундры, во время массового лёта гнуса, выходят к берегу океана, где сильнее ветры (Гептнер, 1937). На восточном Таймыре в июле наблюдали оленя, лежавшего в воде у берега реки, где он нашел убежище от комаров и мошки; температура воды была 7—8° (Шастин, 1939)

.

Олени летом страдают не только от гнуса, но также и от жары, так как у них большая часть кожи лишена потовых желез. При усиленной мышечной работе они держат рот открытым, и язык высунутым. Вместе с тем, на морских побережьях Сибири и арктических островах олени весной и в начале лета очень чувствительны к сильным и длительным холодным ветрам; особенно, если они сопровождаются снегопадом.

Животные в этом случае стремятся уйти под защиту возвышенностей, прячутся в ложбины, уходят в глубь тундр, дальше от моря (Гептнер, 1937; Кошкин, 1937; Шастин, 1939).

В Лапландском заповеднике в переходные сезоны (апрель, сентябрь — октябрь) олени, по-видимому, более деятельны в сумеречные и ночные часы, а днем (с 9 до 15 часов) чаще лежат (Семенов-Тян-Шанский, 1948).

Суточный образ жизни диких оленей зимой почти совсем не известен1. Олени легче переносят большой мороз в безветренную погоду, чем температуру 8—10° при сильном ветре. Имеются указания, что как дикие, так и домашние олени еще до наступления бурана проявляют беспокойство и стремление заблаговременно уйти в более тихое место: спуститься с гор в темнохвойный лес, перейти с больших болот в лес, из открытой тундры — под защиту возвышенностей и т. п. (Туркин и Сатунин, 1902; Кожанчиковы, 1924; Гончаров, 1930 и др.).

Однако в Лапландском заповеднике олени в буран нередко остаются на тех же открытых пастбищах в горной тундре, чаще ложась боком к ветру и повернув голову на подветренную сторону; животные дают себя засыпать снегом. «Копыта оленя очень широкие, особенно на передних ногах — они могут широко раздвигаться; боковые пальцы хорошо развиты, паноготки создают дополнительную опору при ходьбе.

К зиме опорная площадь ног увеличивается, так как роговое вещество копыт отрастает; увеличивается и щетка волос между пальцами, покрывающая часть подошвенной стороны копыта. Весовая нагрузка на след оленя 140—180 г на 1см2 (Сетон, 1909; Семенов-Тян-Шанский, 1948; Дулькейт, 1956), т. е. больше, чем у кабарги, и меньше, чем у остальных копытных нашей фауны.

Поверхность копыта несколько вогнутая, передний край его острый, что является приспособлением к раскапыванию снега (Тарасов, 1956) и вместе с тем позволяет оленю не скользить на склонах, покрытых настом.

Суставы ног чрезвычайно подвижны; олень может высоко поднимать ноги и сгибать их под острым углом; это облегчает движение по рыхлому снегу, среди кочек и в кустарниках. В целом строение ног и копыт служит прекрасным приспособлением к жизни в условиях продолжительной и снежной зимы. Обычная форма движения—шаг и ровная рысь, иногда иноходь.

Сильно испуганные олени бегут галопом (прыжки под уклон до 5—6 м), но скоро переходят на рысь. Скорость шага 2,5—Зкм в час, рыси и иноходи —3,5—5 км (Шастин, 1939). Пересекая зимой во время миграций в Поронайской долине (Сахалин) болота шириной около 45 км, олени проходили их за 1—1,5 суток (Е. П. Волкова).

Как ни хорошо приспособлен олень к жизни в условиях снежной зимы, однако возможности его к преодолению высокого снега не следует переоценивать. При рыхлом (0,15—0,20) снежном покрове выше 50—60 см одиночные олени начинают испытывать затруднения в движении, а при снежном покрове 80—90 см возникают трудности и для животных в стаде, хотя в этом случае уставшие могут использовать тропу в снегу, пробитую впереди идущими.

В горно-лесных районах после того, как высота снега в лесу достигнет примерно полуметра, многие олени переходят в горные тундры, где снежный покров плотный и хорошо поднимает оленей (Тепловы, 1947; Аверин, 1948; Семенов- Тян-Шанский, 1948).

Домашние олени могут доставать корм из-под рыхлого снега высотой до 90—120 см, однако уже при 70—80 см энергетические затраты организма на работу по раскопке снега обычно не покрываются: животные теряют в весе.

Дикий олень без крайней необходимости не роется в снегу выше 50 см он предпочитает шире бродить и искать более доступный корм (Семенов-Тян-Шанский, 1948).

Если снежный покров плотный (0,28—0,36), дикие олени по возможности выбирают такие места, где снега не более 5—10 см (на совсем бесснежных участках корма обычно мало и он плохой) и значительно реже копытят ягель там, где снега 15—20 и тем более 25—30 см (горные тундры Лапландского заповедника; Насимович, 1955).

На Новой Земле при плотности снега 0,20 корм на пастбище доступен домашнему оленю при высоте снега более 50 см; если плотность снега достигает 0,30, то лишь там, где снега менее 50 см, а при плотности 0,40 — только на тех участках, где снега не более 20 см (Александрова, 1937).

Олени чуют ягель под снегом толщиной до 1 м; начав рыть снег, обычно принюхиваются. Высокий снег разрывают копытами, мелкий и рыхлый — раз-. двигают головой; губами захватывают лишь самые верхушки кустиков ягеля, не выдергивая дернины.

На участке, обильно покрытом лунками в снегу от старой кормежки, дикие олени в ту же зиму обычно не кормятся, так как снег здесь уплотняется. Все это благоприятствует регенерации ягеля (Семенов- Тян-Шанский, 1948).

И дикие и домашние олени часто используют благоприятные особенности рельефа и растительности, облегчающие добывание корма из-под снега: копытят лишайники на возвышенностях, по кочковатым болотам и т. п.

Домашние олени, приступая к раскопке корма в березово-лиственничном редколесье, начинают разбрасывать снег сперва под кроной крупного дерева, ближе к комлю, где снега меньше, затем роют в том направлении, где больше корма (лесотундра бассейна р. Надым; Аврамчик, 1939).

На восточном Таймыре дикие олени зимой часто подходят к обрывам берега у моря, поедая здесь легкодоступные лишайники на камнях (Шастин, 1939). Олени хорошо плавают, они успешно преодолевают не только большие полноводные реки (Енисей, Таймыр, Анадырь и другие), но и морские проливы шириной в несколько километров.

Известны случаи, когда олени пытались до ледостава переплыть пролив Дмитрия Лаптева шириной 120 км, но при этом гибли (Пинегин, 1932). Из органов чувств у оленей более всего развито обоняние. На Алтае олени уходят от человека, двигающегося к ним по ветру, с расстояния до 4 км (Шапошников, 1955).

Если олени чем-нибудь встревожены, то стремятся зайти под ветер, чтобы с помощью чутья оценить ситуацию. Слух развит хорошо, а зрение посредственно. На открытом месте на фоне снега олень видит другого оленя или человека примерно за километр, но начинает реагировать лишь в том случае, когда они движутся. После того как один олень в стаде встревожен, другие, следуют его примеру (Семенов-Тян-Шанский, 1948).

Впереди стада часто бегут одни и те же приметные взрослые олени — самки или самцы (Шастин, 1939 и др.). Стадность оленей в большой мере зависит от их численности. Наиболее крупные стада — порядка многих тысяч голов — наблюдались на севере Сибири во время осенних миграций.

Осенью в Кроноцком заповеднике встречали стада до 1500—2000 голов, зимой в Лапландском — до 830. Большие стада непостоянны и легко распадаются на меньшие группы. Помимо времени сезонных миграций, имеющих место не везде, стадность, как правило, выше всего зимой, особенно в марте — апреле, когда площадь участков, пригодных для кормежки, сокращается до минимума.

Зимние стада образуются путем слияния более мелких групп, часть которых сохраняется со времени гона; стада эти смешанные по составу, но взрослые самцы в них держатся несколько обособленно от остальных (Лапландский заповедник) или вообще ходят отдельно от самок.

У оленей, кочующих в пределах одной и той же местности, крупные стада в конце апреля — первой половине мая окончательно распадаются, после этого встречаются небольшие группы стельных самок, отдельно ходящие от них прошлогодние телята (иногда вместе с яловыми самками и одиночными взрослыми самцами), мелкие группы и одиночные взрослые самцы.

С мест зимовок в лесной зоне и лесотундре тундряные олени уходят на север сравнительно крупными стадами, взрослые самцы и самки вместе с подростками (до 2—3 лет) вдут в отдельных группах и в разное время (см. раздел «Сезонные миграции, заходы»). В арктические тундры олени приходят, разбившись на мелкие группы (Ру- тилевский, 1939).

Летом можно видеть как одиночек (самок с телятами), так и группы, состоящие из взрослых самцов (обычно не больше десятка голов) или из самок с телятами (в редких случаях до полусотни голов); часто вместе с самками ходят и годовалые.

Литература. В. Г. Гептнер, А. А. Насимович, А. Г. Банников. Млекопитающие Советского Союза, том первый. Парнокопытные и непарнокопытные. Под редакцией В. Г. Гептнера и Н. П. Наумова

AOF | 07.10.2022 14:13:21