Управление поведением птиц

Среди комплексных проблем, вытекающих из отношения человека с птицами в эпоху бурного освоения природы и глобальных изменений окружающей среды под влиянием человеческой деятельности, управление поведением птиц занимает особое место.

Авиация, сельское и охотничье хозяйство, здравоохранение, охрана природы все более нуждаются в средствах, вызывающих направленное изменение поведения птиц или физиологических функций птичьего организма в нужном человеку направлении.

Человек направленно воздействует на поведение птиц, имитируя раздражители-ориентиры или отдельные компоненты этих ориентиров, а также используя новые, до сих пор не известные птицам химические, акустические и оптические факторы.

Использование разнообразных средств управления поведением открывает широкие возможности для выборочного и высокоэффективного промысла, защиты сельскохозяйственных культур от вредителей, предотвращения столкновений самолетов с птицами, повышения производительности птицеводства. Управление поведением представляет собой новую форму отношений человека с окружающим животным миром, и в том числе с птицами, в наибольшей степени отвечающую современным требованиям охраны окружающей среды и рационального использования природных ресурсов.

На первом совещании,посвященном акустическим репеллентам (Париж, 1958), организаторы продемонстрировали участникам изображение египетской фрески, скопированной со стены некрополя Менна (XVIII династия, 3000 лет до н. э.).

Фреска изображает сцену охоты, в которой явно используются акустические аппелленты (рис. 110, А). Охотник, стоя в легком, челне, держит кричащую птицу. На ее голос слетаются другие птицы, 421 на которых он охотится. В другой руке охотника — оружие типа бумеранга. Фреска произвела сильное впечатление на участников и стала своеобразным символом их работы.

В значительной степени под влиянием этой фрески ученые обратили внимание на использование репеллентных средств в далеком прошлом. В. Бютикер (Buttiker, 1962) изучил южноазиатские племена, издавна занимавшиеся земледелием с помощью отработанных приемов ведения хозяйства. Так как посевы и огороды этих племен всегда страдали от птиц, в их арсенале имелись различные средства отпугивания птиц (рис. 110, Б).

Одни из них имели вид гирлянд, другие были представлены ветрянками, третьи — фигурами из палочек, сложно соединенных между собой. У африканских, индийских, бирманских и цейлонских племен были обнаружены инструменты, воспроизводящие звуки, отпугивающие птиц. Природа отпугивающего действия этих средств была неясной, однако репеллентное действие на птиц они оказывали.

Одним из свидетельств давнего интереса к отпугивающим и привлекающим средствам были охотничьи манки, разнообразный и сложный набор которых дошел до наших дней в виде утиных (крякающих) манков, свистулек на рябчика и т. д. Характерно, что в обиходе охотников, представляющих разные народности, в изготовлении манков имеется много общего. Так, охотники широко используют силуэты и профили, объемные чучела при охоте на уток, гусей и куликов, тетеревов и других птиц.

Некоторые формы отношений с птицами свидетельствуют о том, что наши предки обладали средствами управления поведением хищных птиц, используя их, например, в виде соколиной охоты. Охота с ловчими птицами даже в том виде, в каком она дошла до наших дней, содержит ряд приемов, которые сегодня мы с полным правом относим к репеллентам. Привлечение птиц путем развески гнездовий, издавна применяемое, на Руси (скворцы, гоголи), является еще одним способом управления поведением птиц.

В середине XX в. необходимость в репеллентных средствах стала особенно острой. В этот период орнитологи открыли репеллентное, действие так называемых «криков бедствия», применение которых совершило переворот в решении проблемы. Крики бедствия (рис. 111) издавались пойманной или подраненной птицей, растянутой человеком за крылья, лапки или опрокинутой вниз головой. Крики птиц, оказавшихся в таком положении, напоминают многократно повторяемый визг поросенка; характерно, что они очень похожи (на человеческий слух) даже у систематически далеких видов.

Не все особи издают крики- бедствия, передержанные в клетке даже несколько дней таких криков не издают. В 1954 г. американский зоолог Г. Фрингс, записав на магнитофон крики бедствия скворцов, воспроизводил их в местах массовых ночевок этих птиц в одном из южных городов США.

Здесь борьба с зимующими скворцами велась давно и безуспешно. Стотысячные стаи доставляли большое беспокойство жителям, и городские власти были заинтересованы в эффективном репелленте, с помощью которого можно было бы рассеять зимующих скворцов. Трансляция крика бедствия оказала 423 большую помощь в борьбе со скворцами. Уже однократная подача звука подняла скворцов, устроившихся на ночлег, в воздух.

Птицы стали кружиться над городом и после нескольких трансляций покинули его, сменив места ночевок. В 1954—1955 гг. французский зоолог Ж. Жибан применил крики бедствия против врановых птиц — серьезных вредителей зерновых культур во Франции.

Почти одновременно крики бедствия стали использовать в Англии, ФРГ, Дании и других странах Европы для защиты виноградников от скворцов. Орнитологи США крики бедствия стали использовать для борьбы с грачами— вредителями кукурузных полей. В Советском Союзе первые эксперименты с использованием криков бедствия были проведены на территории Молдавии (И. С. Донина, И. М. Ганя, В. Н. Якубанис) и Латвии (Е. К. Вилкс).

Во Франции ученые Парижского института агрономических исследований, начиная с 1958 г., приступили к внедрению акустических репеллентов в 20 крупных сельскохозяйственных районах, используя для этой цели специально разработанную автоматическую установку на автомобиле-вездеходе. На крыше такой автомашины устанавливались дицамики, в салоне — акустическая установка в водонепроницаемом ящике.

Работа установки осуществляется автоматически или с помощью ручного управления оператором-водителем. С помощью одной установки удавалось в течение дня изгонять стаи врановых с площади до 20 га. В период яйцекладки (первые две недели гнездового периода) колония грачей, озвученная с помощью установки, перемещалась на новое место. При озвучивании в последующие три недели колония бросала гнезда, и грачи больше уже не откладывали яиц. Хороший репеллентный эффект был достигнут с помощью передвижных акустических установок, созданных для отпугивания птиц со взлетной полосы аэродромов в Англии (Райт) и СССР (Якоби).

Для отпугивания скворцов от виноградников в ФРГ была разработана стационарная установка из 4 динамиков (15 Вт), размещенных через 400 м на площади 12 га. После подачи сигналов скворцы покидали виноградники и не появлялись там в течение месяца. Общие затраты на оборудование и специалистов не превышали 250 западногерманских марок на 1 га виноградника, составляя сравнительно небольшую долю ущерба, причиняемого птицами.

Стремясь рассеять зимующих в Филадельфии сто тысяч скворцов, американские орнитологи транслировали звук в течение трех дней перед закатом солнца 15—20 раз по 20—40 с и получили хороший эффект. В Мюнхене звук подавался в течение часа каждые 5—10 с через 2 динамика по 25 Вт; через трое суток от стотысячного скопления скворцов осталось около 100 особей (Шварцкопф).

Для отпугивания птиц от аэродромов в США, Англии и Гол424 ландии первоначально применяли чистые тоны и шумы высоких интенсивностей (более 120 дБ) звукового и ультразвукового диапазона (Тиссен). Обнаружив быстрое привыкание птиц и слабый репеллентный эффект, перешли к использованию криков бедствия, транслируемых через передвижную установку (вездеход) или динамики, расположенные вдоль взлетной полосы.

В Голландии 10-ваттные динамики устанавливали на расстоянии 100 м друг от друга и звук подавался в течение 2 мин после появления чаек. Д. Харденберг, проводивший эти эксперименты, отметил нестабильность репеллентного эффекта, его зависимость от ритмики подачи звука, качества записей, применяемой аппаратуры.

Выяснилось, что европейские и американские чайки не реагируют на крики друг друга (Бюснель, Фрингс), в то же время крики тревоги кормящихся на морских отмелях чаек, ворон и куликов «понятны» друг другу, хотя эти птицы и принадлежат к далеким в систематическом отношении группам.

Интерспецифическое действие репеллентов имело большое значение для отпугивания птиц от аэродромов, поскольку приходилось одновременно на несколько видов. Большие сложности вызывали регламенты применения репеллентов. От правильно выбранного ритма подачи звуковых сигналов зависел успех работы.

Между тем эмпирически подобранные регламенты показывали очень пеструю картину. Так, было обнаружено, что общая длительность звукового воздействия в сутки не должна превышать 2 ч, но лучше, если она составит 30 мин. В городе продолжительность работы установки должна быть короче, чем нд винограднике.

На аэродроме в период появления новых мигрирующих стай установка должна работать все светлое время суток. При отпугивании врановых от посевов зерновых, скворцов от виноградников повторная передача звука производится лишь в момент возвращения испуганных стай, ритмику подбирает оператор в зависимости от местных условий, в пределах 10— 20 мин.

В городе звук должен подаваться с интервалом в 1—3 мин. Длительность однократной подачи звука должна колебаться от 10 с до 2 мин — более длительные звуки вызывают быстрое привыкание, и птицы перестают реагировать. Излучаемые звуки должны достигать 50 дБ на расстоянии 500 м от динамика. В городах следует применять более мощные динамики (до 125 Вт), на виноградниках — более слабые (15 Вт).

При использовании одного генератора с 2—4 стационарными динамиками удается охватить 30—300 га виноградников. Несмотря на важность для практики этих сведений, установленных эмпирическим путем, их экологическая природа оставалась неясной. На первых порах сигналы бедствия давали хороший репеллентный эффект и практикам казалось, что найдено универсальное средство, решившее проблему управления поведением птиц. В сферу использования акустических репеллентов вовлекались все новые хозяйственные ситуации. Однако вскоре картина изменилась. При широком использовании криков бедствия выявились нестабильность их действия и в ряде случаев низкая эффективность.

Как оказалось, существенное влияние на результаты отпугивания оказывало качество аппаратуры и записи, географическая и популяционная изменчивость криков бедствия, интерспецифические различия и другие факторы, учесть которые в практической работе было трудно. Так, записи криков бедствия, полученные от птиц, обитающих на удаленных территориях, не действовали на местных птиц.

Записи, полученные неопытным оператором, действовали плохо. Частое использование записей приводило к стиранию и вытягиванию магнитофонной ленты и трансляция записей уже не давала нужного эффекта. К 70-му году стало ясно, что проблема управления поведением птиц не только не решена, но едва затронута и что от ученых и практиков требуются большие усилия, направленные в первую очередь на изучение репеллентного поведения птиц.

Перечень хозяйственных ситуаций, при которых ощущалась потребность в управлении поведением птиц, увеличивался. Оказалось, например, что, действуя звуком на эмбрионы в последние дни перед вылуплением, можно в дальнейшем эффективно управлять поведением цыплят, запечатлевших этот звук еще в яйце, и тем самым автоматизировать важную для птицеводства операцию — выборку вылупившихся цыплят из лотков инкубатора.

Озвучивая кур-несушек брачными сигналами самца и создавая в цехах птицефабрик биологически адекватную звуковую среду «курятника» (кудахтанье кур, пение петухов и т. д.) можно увеличить яйценоскость и мясную продуктивность.

Охотничье хозяйство заинтересовалось методами управления выводковых птиц, основанных на озвучивании эмбрионов, имея в виду повышение жизнеспособности молодняка дичи, разводимого в вольерах с последующим подпуском в дикую природу (дичеразведение).

В рыбном хозяйстве возникла необходимость в эффективных средствах отпугивания чаек от выростных рыборазводных прудов, в которых возросли потери молоди рыб, выедаемой чайками.

В связи с массовым размножением голубей в городах потребовались эффективные меры защиты от птиц исторических памятников, коррозируемых птичьим пометом. В то же время те хозяйственные ситуации, которые совсем недавно казались вполне обеспеченными репеллентной защитой, вновь потребовали внимания.

В помощи орнитологов нуждались сельское хозяйство (отпугивание скворцов от садов, виноградников, огородов, посевов зерновых, селекционных питомников, привлечение птиц для борьбы с вредителями), лесное хозяйство (привлечение птиц для борьбы с вредителями), птицеводство (повышение яйценоскости и мясной продуктивности за счет биологически адекватной среды и отологических стимуляторов, экспресс-выборка цыплят из инкубаторов), рыбное хозяйство (отпугивание птиц от рыборазводных прудов, выростных прудов и рыболотков), охотничье хозяйство и дичеразведение (повышение жизнеспособности выращиваемого в вольерах молодняка с последующим выпуском его в открытую природу, повышение эффективности приманивающих средств, использование методов добычи, обеспечивающих экологически оправданное изъятие птиц из популяции), воздушный транспорт (отпугивание птиц от взлетных площадок аэродромов, рассеивание массовых скоплений птиц-мигрантов на птицеопасных авиационных трассах), городское хозяйство (рассеивание скоплений зимующих птиц, привлечение птиц в города в целях направленного формирования городской фауны, защита памятников культуры от повреждений птицами).

Этот список все пополнялся. Энергетическая сеть страны стала нуждаться в защите линий электропередач, на опорах которой грачи и аисты стали устраивать свои гнезда.

Заплетая в гнезда обрезки проволоки, птицы стали причиной тяжелых аварий энергосистемы с большими потерями электроэнергии. Звероводство столкнулось с птицами (преимущественно серыми воронами) в неожиданном для орнитологов ракурсе. Выедая корм из клеток пушных зверей, вороны стали причиной их недоедания и как следствие ухудшения качества меха и понижения рождаемости.

Транспортировка и перегрузка зерна и других видов сельскохозяйственного сырья открытым способом по водным и железнодорожным путям стали сопровождаться большими notepaMH и порчей голубями, врановыми и воробьями перевозимых грузов. Решая эти задачи, орнитологи изучили опыт, накопленный в предшествующие годы, и в первую очередь причины неудач с репеллентами. Они попытались сопоставить репеллентные реакции с ориентационным поведением птиц, в которых отдельные ориентиры (или их компоненты) заменены искусственными (рис. 112).

Так, экологическими аналогами репеллентных реакций могли считаться, например, реакции панического бегства птиц, вызванные появлением человека или хищника (наземного или воздушного) с одновременным выкрикиванием тревожных сигналов.

Тщательно изучив эти ситуации в природе, орнитологи пришли к выводу о том, что в Экспериментах практиков, использующих в качестве репеллентов сигналы бедствия, не учитывались важные экологические факторы. Во-первых, не учитывалось, что тревожные сигналы в природе носят ситуативный характер, т. е. излучаются в момент, последующий за появлением фактора, создающего ситуацию крайней опасности.

В этом случае репеллентным началом являются не только тревожные крики, но одновременно и создающий ситуацию опасности ориентир. Таким образом, эффективно действующие и вызывающие реакцию панического бегства в природе естественные «репелленты» как бы состоят из двух компонентов — тревожного крика и фактора, создающего ситуацию опасности.

Если в природных условиях один из компонентов отсутствует, ответная реакция, как правило, купируется и не бывает полноценной. Между тем практики 50-х годов пользовались почти исключительно однокомпонентной сигнализацией, не подкрепляя ее вторым компонентом.

Отрабатывая действие репеллента в эксперименте, практики избирали в качестве мишени одиночную особь, перенося полученные таким путем результаты на группу, подчас очень многочисленную. Между тем реакция группы на репеллент неоднородна и имеет свои особенности, принципиально отличающиеся от реакции одиночной особи. Определенная категория особей, более опытных и старших, знакомых с действием репеллента, первыми реагирует на него реакцией бегства или издаванием тревожных криков.

По отношению к остальным членам группы эти особи выполняют функции посредников, первыми воспринимающих репеллент и излучающих далее новые, вторичные репелленты, которые повышают эффективность первых, излученных человеком, заставляя «поверить» в репеллент своих менее опытных или менее доверчивых партнеров. Работая с репеллентами, практик должен учитывать групповые эффекты распространения сигнала и реакцию группы в целом.

Подражая опытным птицам, реагирующим на репеллент, остальные члены группы обучаются и в своих последующих контактах с репеллентным сигналом сами выполняют функции посредников, обучая неопытных «наивных» партнеров. Однако во всех случаях действие репеллентного сигнала усиливается, и процесс обучения идет более эффективно, если одно из первых предъявлений сигнала сопровождается не имитацией фактора опасности, а демонстрацией его действия (например, отстреливается одна из птиц — членов группы).

Основываясь на экологическом анализе репеллентного поведения, орнитологи обосновали перспективность использования комбинированных репеллентов, составленных из нескольких активно действующих факторов (см. рис. 112). Положительный опыт практиков, отпугивающих птиц от аэродромов с помощью репеллентов, составленных из различных сочетаний, подтвердил правильность этих обоснований.

Так, в последние годы в различных условиях были опробованы следующие сочетания: воспроизводимая магнитофоном запись крика бедствия — имитирующий ружейный выстрел разряд карбидной пушки; крик бедствия-имитирующий дым пожара след дымовой ракеты; крик бедствия — демонстрация радиоуправляемого макета пернатого хищника; крик бедствия — разряд карбидной пушки — фиксированные в неестественных позах чучела и трупы птиц и т. д. Изучением репеллентного значения различных сочетаний занимались английский ученый Е. Райт, американский орнитолог Дж. Сейберт, в Голландии — Д. Харденберг, в СССР — В. Э. Якоби и др.

Метод комбинированных репеллентов, учитывающий способности птиц к экстраполяции и обучению, их высокоразвитое общение и память, включил в сферу внимания орнитологов новые, экологически и эволюционно незнакомые птицам ориентиры. В комбинации с врожденными сигналами эти новые средства, на которые птицы легко обучались реагировать, стали хорошими репеллентами. Особое значение приобрели химические репелленты, оказывающие в большинстве случаев опосредованное действие на птиц.

Такие вещества, как альфа-хлоралоза, авитрол-100, авитрол-200 и др., вызывающие в сублетательных дозах конвульсивные крики и судороги у первой же птицы, наклевавшейся протравленного зерна, вызывают у других птиц, наблюдавших эту картину, паническое бегство, после чего они длительное время избегают посещать данную территорию. Опытные птицы, видевшие судороги и слышавшие конвульсивные крики своего партнера по стае, в дальнейшем «обучают» наивных особей избегать данной территории, которая сама по себе приобретает «репеллентное» значение.

Использование метода комбинированных репеллентов заставило орнитологов еще раз пересмотреть и переоценить известные к настоящему времени репеллентные средства, обратив особое внимание на те, которые в прошлом были отнесены к малоперспективным. Так, в последние годы были вновь переоткрыты такие репеллентные средства, как сетевые накидки и накидки из обходов текстильного производства, карбидные пушки, макеты и чучела, стеклянные шары, качающиеся гирлянды и др.

Некоторые из них изображены на рис. 113, 114. Наряду с этим список репеллентов существенно пополнился за счет новых средств, предложенных орнитологами на основе изучения ориентации и сигнализации птиц. Так, кроме криков бедствия успешно применяют тревожные и предупреждающие крики, командные и стайные сигналы.

Несмотря на то что список репеллентов все увеличивается, его пополнение достигается за счет эмпирических поисков, никак не прогнозируемых и не имеющих прицельного характера. В связи с этим важной задачей, стоящей перед орнитологами, является расшифровка экологической природы известных репеллентов с тем, чтобы выработать стратегию дальнейших поисков, сделать их направленными, более эффективными.

Эта работа пока еще только начата, и о сигнальном ориентационном значении большинства репеллентов можно только- догадываться. Каким образом действуют на птиц стеклянные- шары, отпугивающие рыбоядных птиц, как воспринимают птицы с их слаборазвитым обонянием пахучие вещества — химические репелленты — и почему так их боятся, что лежит в основе репеллентного действия качающихся гирлянд интенсивно синего цвета и т. д.

Тонкие наблюдения орнитологов позволяют; понять, почему пугает птиц чучело, повернутое по ветру,— в естественных условиях живая птица всегда садится против ветра, или как действует на птиц лоскут старой сети, напоминающий птицам паутину, в которой они боятся запутаться (в настоящее время сетевые накидки для защиты виноградников от птиц выпускают фабричным способом и широко используют, например, во Франции).

Однако важным является не только установление экологического смысла репеллентного действия, но и выявление основных параметров, ответственных за это действие. Слушая манок, на рябчика или крякового селезня, поражаешься его «некачественным» с точки зрения человеческого уха звучанием, однако для живой птицы этот мднок достаточно хорош и она реагирует на него лучше, чем на манок, звучащий более «похоже». Точно так же более «похожие» чучела и силуэты нередко приманивают гораздо хуже, чем «непохожие».

Эти примеры хорошо отражают принцип кодирования репеллентной информации, связанной с одним или несколькими параметрами. Знание этих параметров позволяет сохранить репеллентное действие и даже усилить его, мало заботясь о воспроизведении остальных параметров, сигнала, что имеет прямое отношение к эффективности репеллентных средств и к экономии усилий, затрачиваемых на их поиск. Управление поведением представляет собой высшую форму* отношений человека с животным миром.

Методы управления поведением имеют значительные преимущества, которые становятся все ощутимее по мере увеличения населения земного- шара и истощения его природных ресурсов. Используя методы управления поведением, можно регулировать распределение животного населения по территории, создавать повышенные концентрации там, где это необходимо с хозяйственной точки зрения, или рассеивать скопления птиц с тех территорий, где они в данный момент нежелательны.

С помощью методов управления поведением можно влиять на перемещения птиц в пространстве, менять направления, сроки и характеристики кратковременных миграций и даже длительных перелетов, укорачивать или удлинять отрезки миграционных трасс, менять направление и траектории миграций, смещать места гнездования и зимовок. Размножение, питание и другие физиологические функции птиц при соблюдении необходимых экологических условий могут стать объектом репеллентного воздействия. Несмотря на отдельные успехи, достигнутые орнитологами в этой области, темпы ее развития недостаточны.

Поведение, ориентация и сигнализация птиц исследованы еще неполно. Орнитологи не в состоянии предоставить практике управления поведением все необходимые сведения о птицах, объяснить нежелательные эффекты и трудности, возникающие при использовании репеллентов, направить поиски новых репеллентных средств в нужном направлении.

В связи с этим необходимость теоретической основы управления поведением ощущается особенно остро. В ее разработке принимают участие не только орнитологи, но и физики, химики и инженеры, контролирующие воспроизведение репеллентных средств, практические работники— представители отраслей, непосредственно заинтересованных в этих средствах.

Литература

Ильичев В. Д., Карташев Н. Н., Шилов И. А. Общая орнитология: Учебник для студ. биол. спец. ун-тов.— М.: Высш. школа, 1982.— 464 с., ил.

AOF | 10.06.2023 14:22:28